Сотворение сигары: как делают сигары на Кубе
История табакокурения началась на Антильских островах. И сейчас один из них — Куба — остается ведущим производителем сигар. Более 300 циклов ручной обработки проходит табак, прежде чем стать готовой сигарой. Превосходная «гавана» — это всегда победа над обстоятельствами: ураганами, дефицитом топлива, воровством сырья и утечкой кадров.
Сначала слышен только шепот. Из-за слепящего блеска, которым солнце заливает Гавану, разглядеть зазывалу в темном подъезде не так-то просто. «Монтекристо», «Коиба», — повторяет он как заклинание. Стоит остановиться, как из тени выныривает мускулистый парень в футболке и шортах. И вальяжно оглядевшись, говорит: «Хорошая цена. Товар прямо с фабрики».
Похожая на дворец фабрика «Партагас» — самая известная сигарная мануфактура Кубы — всего в паре кварталов отсюда. Парень приглашает пройти в дом.
На полу — расписные керамические плитки, остатки былой колониальной роскоши. Краска на стенах облупилась. Пахнет нечистотами и разваренной фасолью. В комнате без окон гудят неоновые лампы. На диване сидит женщина, рядом с ней — груда разноцветных коробочек с этикетками известных сигарных марок: тут и толстые «Ромео и Джульетта», и более тонкие «Монтекристо», и даже новенькие «Коиба Бейке», которые продаются по баснословной цене — около шестидесяти долларов за штуку.
«Коиба» — это же такой дефицит! Они и в магазине-то редко бывают. А у меня двоюродная сестра на сигарной фабрике работает», — говорит парень и закуривает сигарету без фильтра.
«А они и правда так хороши, как говорят?»
«Не знаю. Я сигары не курю», — отвечает продавец. Пожалуй, это единственные честные слова. За коробку «Коибы» он просит сорок конвертируемых песо — сорок долларов. Явная фальшивка, несмотря на переливающуюся голограмму на этикетке. Лучше взять на пробу два толстых «Черчилля». А если они не подкачают, можно зайти и за остальными.
Крепыш недовольно пихает в карман пять песо. И, не прощаясь, спроваживает покупателей по коридору обратно в полуденное пекло Гаваны.
Сигара тянется подозрительно легко. Дым после трех-четырех затяжек начинает отдавать горечью. Разрезаю обе сигары сбоку по всей длине. Из-под вскрытого покрывного листа высыпается наружу табачная крошка, которую просто завернули в обрывки табачных листьев. Эти сигары сделаны из отходов в одной из подпольных мастерских, каких много в кубинской столице.
Около 300 производственных циклов должен пройти табачный лист, прежде чем превратиться в настоящую кубинскую сигару. И все от начала до конца делается вручную. Наверное, это один из самых трудозатратных продуктов в мире. И тем не менее, например, такой бренд, как «Ромео и Джульетта», существует уже почти 150 лет. Он пережил и войну за независимость, и американскую оккупацию, и революцию, и Карибский кризис. Когда-то был частной собственностью, а теперь «принадлежит народу». Но и сейчас каждая готовая сигара — это воплощение победы над обстоятельствами: климатом, дефицитом топлива, утечкой квалифицированных кадров и воровством.
Путь к истокам любой настоящей гаванской сигары лежит в Вуэльта-Абахо — регионе на западе страны. Пейзаж библейской красоты, с широкими долинами и карстовыми холмами «моготес». В утренней дымке поросшие мхом громады на горизонте напоминают гигантских мамонтов. Тут разбиты плантации лучшего в мире табака. Крестьяне пашут поля плугом на волах и скачут верхом на лошадях без седла с гордо поднятой головой и мачете на поясе.
Хотя в
Но главное находится под контролем властей: посевной материал и питомники. Невзрачные государственные фермы защищены лишь забором. Пару лет назад на одной из них дежурный инженер Марио Хиль высыпал мне на ладонь пригорошню крошечных семян и сказал: «Вот, в Доминиканской Республике можете неплохо на них заработать». Печальная ирония. Он прекрасно знал, что каждый выведенный на Кубе новый сорт табака очень скоро попадает в руки конкурентов за границей.
Но основной секрет кубинских сигар не в сортах табака. А в особом «терруаре» — так табаководы по примеру французских виноделов называют совокупность почвенно-климатических характеристик местности. По большому счету в Вуэльта-Абахо условия для табака не идеальные. Климат сухой, почвы песчаные. Уход за растениями это осложняет. Зато им приходится глубже пускать корни. Но именно минеральные включения в более глубоких слоях почвы придают листьям особую структуру и уникальный аромат.
Посев табака начинается в сентябре. Через 30 дней саженцы пересаживают на плантацию. Если растениям удается пережить сезон зимних бурь, то они вырастают до двух метров в высоту. Сбор урожая продолжается более полутора месяцев — с табачного куста аккуратно срывают по два-три листа с интервалом в несколько дней. Их вяжут в пучки и вешают в сушильнях. Готовые листья складывают стопками для ферментации, а затем снова отправляют на сушку. В результате они становятся совершенно сухими, но эластичными. И приобретают равномерную окраску. После чего их заворачивают в пальмовые листья и отправляют в Гавану. К этому моменту они уже прошли через дюжину рук. А производство сигары еще даже не началось.
Какую технологию обработки табака использовали индейцы таино, неизвестно. Но, скорее всего, именно коренной народ Антильских островов «изобрел» табакокурение. Европейцы познакомились с этим обычаем лишь в 1492 году, когда Христофор Колумб высадился на Кубе.
Курение было элементом религиозных ритуалов, однако индейцы явно получали от него удовольствие. Но самого Колумба это особо не впечатлило. А вот один из его матросов — Родриго де Херес — взял табак с собой в Испанию. Его жена, увидев, как муж выпускает клубы дыма изо рта, решила, что в него вселился дьявол, и донесла в компетентные органы (инквизицию). Бедняга освободился из застенков лишь через семь лет, когда курение уже вошло в моду. И стало распространяться по всему миру.
Прежде чем уморить почти всех индейцев голодом и рабским трудом, испанские колонизаторы научились у них искусству разведения табака. В XVIII веке на Кубе открылись первые сигарные мануфактуры. Спустя сто лет их было на острове уже 1217. Из них 516 — только в Гаване. И все работали на экспорт. Контрафактные сигары начали крутить уже тогда. Так что подделка сигар — тоже традиция.
Сейчас сигарных фабрик в Гаване раз-два и обчелся. Самая крупная — «Ла Корона», безликое промышленное здание рядом с площадью Революции. Сюда и доставляют тюки из Вуэльта-Абахо. И после сортировки передают листья 300 крутильщикам. В основном это женщины. Для каждой марки подбирается особая смесь табака — темного и светлого, легкого и крепкого, мягкого и пряного. Все рецепты — коммерческая тайна, которую строго охраняет государственное ведомство по производству и обороту табачных изделий. Одних только оттенков цвета покрывного листа опытные сортировщицы различают 64 вида.
Есть на сигарной фабрике еще одно уникальное рабочее место. Над цехом возвышается помост, на нем стул и стол с микрофоном. Оттуда работниц развлекает лектор: зычным голосом читает новости из газеты, любовные романы и шедевры мировой литературы. Например, роман «Рай» великого кубинского писателя Хосе Лесамы Лимы. Его хватает на целых пять месяцев. Традиции чтения вслух больше 100 лет. Крутильщики сигар всегда считались «интеллектуальной элитой пролетариата». В том числе поэтому во время войны за независимость Кубы они стали главной опорой сопротивления испанским колонизаторам.
Эта работа за сто лет почти не изменилась. Единственные инструменты — разделочная доска, нож и ловкие пальцы. В день изготавливают
В
Долгое время объем производства сигар на Кубе почти не менялся. Но в конце
Тогда Фидель приказал повысить производство со 100 миллионов до 300 миллионов штук в год. Мануфактуры стали набирать персонал с улицы и ускоренно обучать. Дефицит бы восполнен, прилавки магазинов ломились от сигар, но, увы, они оказались слишком туго свернутыми и практически не курились. Раздосадованные покупатели возвращали бракованный товар.
Сейчас бум миновал, качество возросло. И хотя число курильщиков в мире сокращается, лимитированные партии настоящих гаванских сигар распродаются быстро. На аукционах цена одной такой сигары доходит до 500 долларов.
Сигары многогранны. Писателям они помогают найти вдохновение. Марк Твен, которому требовалось больше двух десятков сигар в день, называл их «неиссякаемым источником просветления». Для бизнесменов — это символ власти и благосостояния, для феминисток — ненавистный фаллический символ мужского превосходства. Впрочем, отец психоанализа Зигмунд Фрейд, выкуривавший по полкоробки в день, вряд ли одобрил бы такую трактовку.
«Иногда, — говаривал он между двумя затяжками, — сигара — это просто сигара».
Автор: Юрген Шефер (источник "Есть что почитать...")