Бессмертный граф Сен-Жермен

Есть люди, имена которых навсегда вошли в историю, став синонимом слов «тайна», «мистика», «авантюра». Самый, пожалуй, загадочный из них - граф Сен-Жермен, о котором, в отличие от его коллег - Мишеля Нострадамуса, Алессандро Калиостро, Джакомо Казановы - не известно почти ничего. Даже имени графа Сен-Жермена мы не знаем.

Рождение легенды

Еще при жизни Сен-Жермен превратился в легенду, миф, бродивший по Европе как Марксов призрак коммунизма. О нем вспоминали Гете и Байрон, Дюма и Виктор Гюго. Пушкин в своей «Пиковой даме», написанной в 1833 году, писал: «Вы слышали о графе Сен-Жермене, о котором рассказывают так много чудесного. Вы знаете, что он выдавал себя за Вечного жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского камня... Над ним смеялись, как над шарлатаном, а Казанова в своих Записках говорит, что он был шпион». Сен-Жермен будто бы поведал тайну трех счастливых карт старой графине - точнее, ее прототипу, княгине Наталье Голицыной; эту легенду рассказал поэту ее внук, уверяя, что точно так все и было, и с тех пор Голицыным всегда везет за карточным столом.

Подобные истории окружали имя графа везде, где он оказывался, - а к моменту появления в Париже, где его ждала подлинная слава, он успел объездить всю Европу. И не только Европу: он уверял, что учился у магов Египта, жил при дворе персидского шаха, побывал даже в далеком Китае. Доказательств этому не было никаких, но он и правда говорил на множестве живых и мертвых языков, включая санскрит и арабский. Его манеры выдавали аристократическое происхождение, хотя он не скрывал, что фамилию Сен-Жермен придумал, а подлинного имени никому не открывал. Были у него и другие странности: он никогда не ел на людях, не пил спиртного, не знался с женщинами. Казалось, ему чуждо все земное, и он охотно поддерживал эту мысль, намекая, что послан с особой миссией могучими тайными силами, которых называл «Великими учителями Востока».

Лишь на склоне лет Сен-Жермен начал более-менее правдиво рассказывать о своей жизни. Он вспоминал, как в начале XVIII века маленьким мальчиком нянька прятала его в лесу от врагов. Позже он оказался во Флоренции, во дворце великого герцога Тосканского Джан Гастоне Медичи, где его принимали как родного. Почему? Возможный ответ отправляет нас в 1690 год, когда в Тоскане гостил знатный мадьяр, усатый красавец Ференц Ракоци. Перед его чарами не устояла тоскующая жена герцогского брата Виоланта Беатриса Баварская - муж не обращал на нее никакого внимания, поскольку, по слухам, имел склонность к мальчикам. От этого адюльтера будто бы и родился будущий граф, что объясняет его пребывание при герцогском дворе.

Есть и другое мнение - он был законным сыном Ференца Ракоци и родился в 1696 году. По официальным данным, малыш, которого звали Ли-пот или Леопольд, умер три года спустя, но, может быть, его лишь объявили умершим, чтобы спасти от австрийцев, захвативших как раз в то время трансильванские владения Ракоци. После этого князь Ференц возглавил восстание венгров против оккупантов, потерпел неудачу и умер в изгнании в Турции. Сен-Жермен не раз намекал на свою близость к нему и сделал своим псевдонимом - одним из многих - фамилию Цароги, очень похожую на Ракоци. Он говорил также, что назвался Сен-Жерменом, «святым братом», в подражание своим братьям, которым австрийские власти даровали титул графов Сент-Карл и Сент-Элизабет. Впрочем, трансильванская версия далеко не единственная: Сен-Жермена называли плодом греховной любви испанской королевы, сыном итальянского таможенника, португальским евреем, поляком и даже русским.

Прибытие в Париж

В 1737 году австрийцы прибрали к рукам и Тоскану, и графу пришлось перебраться в Германию. Там он с успехом применил полученные в скитаниях познания в химии, устраивая для местных князьков алхимические опыты. Семь лет спустя он оказался в Лондоне, где вскоре вспыхнуло восстание якобитов - сторонников свергнутой династии Стюартов. Сен-Жермена арестовали как подозрительного иностранца, но вскоре выпустили, причем с извинениями, принесенными самим лордом-казначеем. Нет, не простым человеком был загадочный граф. Это подтвердилось и в Вене, куда он приехал как гость главного министра империи князя Лобковица. Вращаясь в придворных кругах, он получил от очарованного им французского маршала Бель-Иля приглашение посетить Париж. Несколько лет он привычно курсировал между европейскими столицами, а в 1757 году перебрался во Францию, где стал настоящим героем дня.

Вокруг прибывшего закипела волна слухов. Неохотно говоря о себе, он с массой подробностей повествовал о событиях самого отдаленного прошлого, вплоть до распятия Христа. О последнем он отзывался так: «Это был лучший человек, какого я знал, но большой идеалист. Я всегда предсказывал ему, что он плохо кончит». Когда его слугу спросили, правда ли, что графу четыреста лет, тот, проинструктированный хозяином, ответил: «Не могу вам сказать точно, но за те сто тридцать лет, что я у него на службе, он ничуть не изменился». Сам граф со смехом говорил: «Эти глупые парижане воображают, что мне две тысячи лет. Но если говорить серьезно, то я на самом деле намного старше, чем выгляжу».

Говорили, что Сен-Жермен поддерживает свое долголетие снадобьями, добытыми алхимическим путем. Та же алхимия якобы помогала ему изготавливать золото и «лечить» драгоценные камни, убирая с них пятна и трещины. Он и правда заслужил доверие Людовика XV, убрав пятно с громадного королевского бриллианта. Правда, скептики считали, что граф просто купил похожий камень, чтобы снискать милость монарха. В любом случае, цель была достигнута -Людовик сделал Сен-Жермена своим «советником по науке» и позволил ему оборудовать алхимическую лабораторию в замке Шамбор.

Удивил даже Казанову

Очень скоро Сен-Жермен оказался в центре политических интриг. Королевская фаворитка маркиза Помпадур послала его с тайной миссией в Голландию, чтобы прощупать почву для сепаратного мира с Англией - Семилетняя война складывалась для французов из рук вон плохо. Переговоры велись в обход министра иностранных дел Шуазеля, который, узнав о них, объявил Сен-Жермена аферистом и добился его высылки из Гааги. Графа уже ждала камера в Бастилии, но его влияние при дворе оказалось столь сильным, что Шуазель лишился должности, а Сен-Жермен с триумфом вернулся в Париж. Его слава достигла пика, хотя конкуренты вроде Казановы всячески пытались разоблачить «бессовестного обманщика и пролазу». Явившись домой к графу, Казанова попробовал уличить его в обмане - вынул из кармана серебряную монету в 12 су и предложил превратить ее в золото. Сен-Жермен спокойно разжег тигель и через пять минут протянул гостю его монету. Пораженный Казанова писал в мемуарах: «Я стал рассматривать монету - теперь она была золотой... Это без всякого сомнения была та же монета, Сен-Жермен просто не мог незаметно подменить ее другой. Помимо моей воли ему удалось меня поразить».

Довершая унижение, граф сказал: «Я слышал, вы страдаете дурной болезнью. Хотите, дам вам надежное лекарство?» Великий любовник гордо отказался и хлопнул дверью. Это был редкий случай - все остальные выстраивались в очередь за снадобьями Сен-Жермена. Дамы умоляли его поделиться с ними секретом сохранения молодости, на что он без ложной скромности отвечал: «Мои кремы и притирания не сделают вас моложе, но надежно скроют ваш истинный возраст». Не всех это устраивало - например, маркиза д’Юрфе умоляла омолодить ее при помощи «философского камня», которым якобы владел граф. Тот отказался, но маркиза осталась его преданной поклонницей - именно у нее хранился единственный дошедший до нас его портрет. Другой адепт дополнил изображение словесным описанием: «Сен-Жермен среднего роста и изысканных манер. Черты его смуглого лица правильны. У него черные волосы и энергичное одухотворенное лицо. Его осанка величественна».

Граф сыпал идеями как из рога изобилия, предлагая датскому королю удивительный корабль без парусов, русской императрице -фабрику, где машины работали бы без участия людей, а англичанам - громадный агрегат для осушения болот. За саму мысль о подобных изобретениях он заслуживает звания первого научного фантаста, но никто из монархов не оценил его предложений. Зато фокусы с бриллиантами сделали графа настолько популярным, что у него появились двойники. Некий актер, известный как «лорд Гауэр», начал ходить по парижским салонам в обличье Сен-Жермена, неся всякую чушь. Именно ему принадлежат многие хвастливые заявления, которые молва приписывает «настоящему» графу.

Великий интриган

Блистая в свете, Сен-Жермен продолжал участвовать в политических интригах. Ходили упорные слухи, что в 1762 году он посетил Петербург и участвовал в перевороте, посадившем на трон Екатерину II. Это ничем не доказано, однако он и в самом деле был хорошо знаком с главными заговорщиками - братьями Орловыми. В 1775 году он специально отправился в порт Ливорно, чтобы повидаться с Алексеем Орловым, прибывшим туда во главе русского флота. Граф передал Орлову, который, по версии ряда историков, возглавлял масонскую ложу, некие важные реликвии вместе с инструкциями европейских «братьев». Масонство Сен-Жермена - вопрос особый. Документы сообщают, что в том же 1775 году он стал членом Ложи Общественного Согласия Святого Иоанна Шотландского. Но мы не знаем точно, вступил он в нее из моды, как Казанова, или был убежденным оккультистом, в чем уверены многие современные мистики. Они считают, что граф был не только масоном, но также розенкрейцером и тамплиером, пытаясь объединить все оккультные кружки Европы и поднять с их помощью революцию против монархии и церкви. Об этом еще в те годы говорилось в антимасонских памфлетах, отголоски которых слышны и по сей день.

Более вероятно, впрочем, что в своих визитах Сен-Жермен был не столько посланником всемогущих тайных обществ, сколько банальным шпионом французского двора. А может, и не только французского - по странному совпадению, во время его пребывания в Ливорно Орлов заманил на свой корабль и арестовал авантюристку, выдававшую себя за наследницу русского трона княжну Тараканову. Не исключено, что ему помогал обходительный граф, получивший за это чин генерала русской армии.

Увлеченно интригуя во Франции и за границей, Сен-Жермен в то же время не прекращал занятий наукой. В Шамборе он не только демонстрировал алхимические опыты, но и делал вполне практические изобретения - например, открыл секрет чрезвычайно стойких красителей для ткани. Кроме того, он писал свои картины особыми светящимися красками, секрет которых был позже утрачен вместе с самими полотнами. В музыкальные энциклопедии граф попал как серьезный композитор; некоторые считают, что он гастролировал по европейским столицам под именем скрипача-виртуоза Джованнини. Он также ввел в моду целебный отвар, или «чай Сен-Жермена», якобы изготовленный по рецепту тибетских монахов. Правда, особой пользы этот «чай» никому не принес, и секрет долголетия графа приписывали не ему, а воздержанию и строгой диете.

Долголетием Сен-Жермен обладал на самом деле - многие из знавших его отмечали, что за тридцать лет у него не прибавилось ни одной морщины. Это был все тот же подвижный и разговорчивый шевалье лет 40-50, не имевший никакого имущества, но соривший деньгами и украшавший себя огромными бриллиантами. Как и его современник-конкурент Калиостро, он использовал все средства для того, чтобы изумлять современников, - вызывал духов, предсказывал будущее, устраивал сеансы гипноза и даже делал себя невидимым в присутствии публики. В итоге небылицы о графе распускали не только слуги, но и аристократы - так, графиня Жаржи уверяла, что полувеком ранее встречала Сен-Жермена в Вене, где он выглядел «точно таким же, только постарше».

С благоволением Людовика графу пришлось расстаться после некрасивой истории - оказалось, что помимо Франции он предлагал свои шпионские услуги Пруссии и Австрии. Вновь начались скитания по Европе с интригами и фантастическими прожектами, которым никто не верил. Старый и одинокий «чародей» был готов отправиться даже в Турцию или Россию - об устройстве на русскую службу он попросил встреченного им в Германии драматурга Фонвизина, пообещав заодно вылечить его супругу от глистов. На сей раз снадобье графа не помогло, за что Фонвизин в сердцах обозвал его «первым в свете шарлатаном».

Более доверчив оказался князь Карл Гессенский, выделивший Сен-Жермену в городке Эккернферде домик для алхимических опытов. Но сколько граф ни бился, золота из свинца так и не получалось, да и сил у него становилось все меньше. 27 февраля 1784 года он умер в полном одиночестве и нищете. В городском архиве сохранилась опись оставшихся от него вещей - пара грязных сорочек, ржавая шпага, коробка с зубочистками, оловянный клистир... Была, правда, еще шкатулка с бумагами, которые князь Гессенский сразу же забрал себе, а позже сжег. Умершего похоронили под именем графа Уэлдона, которое он носил в Эккернферде; могила его не сохранилась.

Граф-долгожитель

Со смертью Сен-Жермена легенда о нем продолжала жить. Вскоре его знакомые, не сговариваясь, стали утверждать, что видели покойного в разных местах, причем он выглядел совершенно живым. В 1785 году он якобы участвовал в съезде французских масонов, а в ложе Общественного Согласия он состоял аж до 1789 года, аккуратно выплачивая членские взносы. Правда, самые знаменитые свидетельства о встречах с ним сомнительны. Одно из них принадлежит фрейлине королевы графине д’Адемар, которая укрылась от революции в далекой Одессе. Через много лет после ее смерти вышли мемуары, где она рассказывала о встрече с Сен-Жерменом, состоявшейся в 1782 году. Он велел предостеречь Марию Антуанетту о грозящей ей гибели на гильотине. («Я уже говорил ей об этом, но она не послушала...») Он также предупредил графиню, что после своей мнимой смерти явится ей шесть раз, последний - в 1820 году. Конечно, так и случилось, причем одно явление состоялось на Гревской площади в час казни королевы... Все бы хорошо, но издатель мемуаров Ламот-Лангон в изобилии дополнил их собственными вымыслами, чтобы привлечь внимание публики, - история о графе-долгожителе явно из их числа.

Вряд ли стоит доверять и воспоминаниям жителя Вены Франца Греффера, изданным в середине XIX века, - со слов старшего брата их автор передает его разговор с Сен-Жерменом, будто бы состоявшийся в 1790 году. Тогда граф сообщил: «Уже сегодня ночью меня здесь не будет. Я очень нужен сейчас в Константинополе. Затем отправлюсь в Англию, где мне предстоит подготовить два изобретения, которыми будут пользоваться в будущем веке. Речь идет о поездах и пароходах. К концу этого столетия я исчезну из Европы и отправлюсь в Гималаи. Мне необходимо отдохнуть, и я должен обрести покой. Ровно через 85 лет я вновь предстану перед людьми». Вряд ли стоит говорить, что в назначенный срок поступили сообщения о новом явлении неутомимого графа. В очередной раз его видели в Париже в 1940 году, незадолго до гитлеровского вторжения.

Впрочем, современные адепты «тайных учений» утверждают, что Сен-Жермен вообще не может умереть. Одни считают, что долголетие ему обеспечил пресловутый «философский камень». Другие - что он и есть знаменитый Вечный жид (об этом, как мы помним, писал еще Пушкин). Третьи идут дальше, уверяя, что граф - вообще не человек, а кто-то вроде ангела, живущий на Земле вечно, чтобы надзирать за поведением людей. Поклонники Рериха и Блаватской объявили его посланником загадочных гималайских махатм. А создатели «Универсальной церкви» супруги Профет пышно именуют его «Чоханом Седьмого луча, великим иерархом эры Водолея». По их «авторитетному» мнению, 13 тысяч лет тому назад Сен-Жермен был верховным жрецом Храма Фиолетового Пламени в Атлантиде, а еще раньше - правителем «цивилизации золотого века» в пустыне Сахара. Позже он воплощался в образах пророка Самуила, Мерлина, Колумба и Джорджа Вашингтона. Конечно, таких откровений можно выдумать еще немало - они говорят только о том, что образ Сен-Жермена и сегодня продолжает привлекать к себе обостренное внимание любителей всяческой мистики.

Говорят, что личностью графа весьма интересовалось нацистское «Общество Туле», пытавшееся открыть с его помощью секрет долголетия. А еще раньше им увлекся Наполеон III, который распорядился собрать все материалы, имеющие хоть малейшее отношение к Сен-Жермену. Для императора было подготовлено объемистое досье, однако оно тут же сгорело вместе со зданием, где находилось. Так был утрачен последний шанс узнать истинное имя человека, знавшего не только тайну трех пушкинских карт, но и множество других загадок.

Текст: Вадим Эрлихман (оригинал тут)

• Ганс Рудольф Гигер: «Просто зло гораздо, гораздо интересней рая...»
• Труженицы села: Визит на ферму Виктория-Даунс (Австралия)