Разрешите себе ошибаться
Мы знаем: ошибок не совершает лишь тот, кто ничего не делает, и... продолжаем их бояться. А зря! Разрешая себе не быть безупречными, мы получаем шанс шире взглянуть на мир и открыть в нем новые возможности.
Мыслю, следовательно, существую, — провозгласил в первой половине XVII века философ Рене Декарт. Фраза стала крылатой, однако немногие помнят, что у нее есть афоризм-предшественник. Еще за 12 веков до Декарта Блаженный Августин произнес похожую по смыслу и все же разительно отличную фразу: «Если я ошибаюсь, я существую».
Великий мыслитель и богослов признавал за человеком право на ошибку — право, которого так старательно лишают нас сегодня и школа, и семья, и общественные институты. То самое право, в котором мы решительно отказываем себе сами.
Боязнь небытия
«На недавней книжной выставке, общаясь с читательницами, я поздравил одну из них с будущим ребенком, — рассказывает
Действительно, многим из нас приходилось хотя бы раз в жизни мучительно переживать свои оплошности. Но почему возникает настоящая буря негативных и явно неадекватных эмоций? Откуда этот ужас перед вполне безобидными ситуациями и почему он столь силен, что ошибка бессознательно воспринимается нами едва ли не как угроза физическому существованию?
«Даже небольшая оплошность способна вызвать панику, спровоцировать чувство страха, — соглашается психотерапевт Александр Бадхен. — И связаны эти чувства с переживаниями раннего детства, временем, когда ребенок начинает осознавать собственную зависимость от других людей и необходимость соответствовать их требованиям». И в самом деле: он жизненно зависит от взрослых. Ребенку не выжить, если его перестанут кормить или не возьмут за руку на переходе через оживленную улицу.
«Чтобы удержаться и не пропасть, чтобы оказаться принятым теми, от кого зависит выживание, ему приходится подстраиваться под требования родителей, отказываясь от своей подлинности, — продолжает Александр Бадхен. — Именно в этот момент ребенок начинает терять спонтанность ради сохранения жизненно важных отношений. Он делает свои первые ошибки, которые переживает как собственное несоответствие тому, как должно быть. И эти несоответствия для маленьких детей действительно несут в себе угрозу небытия».
Презумпция «нормы»
Вполне объяснимы и негативные эмоции, которые могут буквально захлестывать нас, когда мы допускаем даже незначительную оплошность. «Совершая ошибки, мы переживаем чувство стыда, страдает наша самооценка, — поясняет Александр Бадхен. — Бывает, в такие моменты мы просто не можем выносить самих себя».
Именно на чувстве стыда и наказании за ошибки построено подавляющее большинство социальных механизмов в человеческом обществе. «Вспомните, как начинается социальная жизнь ребенка в школе, — предлагает семейный психолог и нарративный консультант Екатерина Дайчик. — Разве, когда дети пишут диктант, кто-то отмечает, сколько слов они написали правильно? Зато каждая ошибка подчеркнута красной ручкой. Чем больше ошибок — тем больше неприятных слов выслушает ребенок и от учителей, и от родителей, которые увидят в случившемся еще и отражение собственных педагогических ошибок. Мне кажется, это вообще одна из проблем западной культуры: мы фокусируемся на промахах, а не на успехах».
С этим трудно не согласиться. Сколько семейных бурь порождают незакрытый тюбик с зубной пастой или разбросанная по дивану одежда! А так ли часты восторги, когда колпачок завинчен, а одежда убрана в шкаф? То же относится и к работе. Ошибки в ней чреваты как минимум нагоняями и штрафами. А вот чтобы заслужить премию, чаще всего мало выполнять свои обязанности, нужны свершения и прорывы. Но многие ли на них способны? Ведь тут необходимо брать на себя ответственность, принимать непростые решения... и опять рисковать ошибиться.
Бесполезное бегство
Американская журналистка и писательница Кэтрин Шульц много лет исследует отношение общества к ошибкам и наши страхи, связанные с ними. В своем выступлении на конференции уникальных идей она приводит забавный пример. Во многих мультфильмах есть такие сцены, когда один герой в погоне за другим (волк за зайцем в «Ну, погоди!», кот за мышью в «Томе и Джерри») совершает шаг с обрыва или края крыши. И некоторое время еще продолжает бежать — пока вдруг не обнаружит, что бежит по воздуху. Лишь после этого незадачливый преследователь падает вниз. Кэтрин Шульц уверена, что все мы ведем себя ровно так же.
«Мы настолько приучены к недопустимости ошибок, что порой просто не верим, что и сами способны ошибиться, — говорит она. — Ведь мы же хотим быть хорошими и успешными, а ошибки — удел неудачников. Поэтому мы до последнего готовы отрицать их. А когда ошибки становятся очевидны и нам самим, когда мы понимаем, что бежали по воздуху, — мы падаем в пропасть, оказываемся парализованы и неспособны что-либо делать».
Возможно, еще опаснее то, что мы склонны отождествлять себя со своими недочетами. «Ошибся значит, ты плохой. Опять ошибся — опять плохой, именно этому учит нас общество. А дальше уже очень легко и совсем махнуть на себя рукой: раз я такой плохой, то какая вообще разница, что и как делать», — предупреждает Екатерина Дайчик.
Желание избежать оплошностей парализует не только в ситуации, когда ошибка уже совершена. Оно способно остановить нас в развитии. «Бессознательно мы выбираем те стратегии поведения, которые лучше отвечают потребности в выживании и внутренней стабильности, — даже ценой потери других возможностей, ценой отказа от более полного проявления своей личности, — поясняет Александр Бадхен. — Но стабильность, купленная такой ценой, сама по себе порождает внутренние противоречия.
Чувство стыда и неуверенность в себе становятся прекрасными помощниками в формировании внутреннего критика (главной задачей которого будет оберегание от ошибок). В дальнейшем этот внутренний критик, эта контролирующая часть личности, станет преградой, которая постарается не допустить проявления спонтанности».
В теории все согласны с истиной «не ошибается тот, кто ничего не делает». Но на практике очень многие предпочитают действительно ничего не делать, лишь бы не оплошать — даже в ситуациях, где действия необходимы.
Действовать и творить
Ошибки учат шире смотреть на мир, а отрицая их, мы закрываем двери для воображения и творчества. «Человек — единственное существо, способное осознавать свои ошибки, — говорит Кэтрин Шульц. — Уже поэтому они — преимущество, а не недостаток!»
Чтобы это преимущество в полной мере могли использовать наши дети, Екатерина Дайчик предлагает сместить акценты. «Родителям стоит больше обращать внимание не на ошибки, а на то, что получается у ребенка, — уверена она. — „Ты сделал вот это, это и это — просто здорово! А если бы сумел еще и вот с этим справиться, было бы вообще потрясающе!“ Так мы будем окрылять ребенка, а не подрезать ему крылья».
Ну а что делать самим взрослым? Можем ли мы перестать бояться ошибок? Александр Бадхен полагает, что можем. «Мы не в силах изменить свое детство, но у нас все же остается возможность изменить себя, свое отношение к прошлому опыту, восстановить свое „Я“, вернуть утраченную внутреннюю целостность», — говорит он.
Путь к этому у каждого свой. Так, в психотерапии набирает популярность идея посттравматического роста. Суть ее можно объяснить примерно так: когда мы совершаем ошибку или с нами случается беда, перед нами открывается и возможность развития. Конечно, в идеале было бы лучше не допускать ошибок и избежать бед. Но раз уж они неизбежны, то кроме неприятностей из них можно извлечь и нечто полезное. Возможно, узнать что-то о себе самих или о том, как следует поступить в будущем, вновь столкнувшись с подобной ситуацией.
Екатерина Дайчик добавляет: «Попробуйте задуматься над тем, что вам действительно кажется самым страшным в жизни. И сравнить с последствиями возможной или уже допущенной ошибки». Конечно, это не универсальный рецепт. Но он помогает понять, что оговорка в публичном выступлении или задержка со сдачей квартального отчета — не катастрофа. И что настоящая ошибка состоит именно в том, чтобы остановиться в развитии, лишив себя возможности действовать и творить из страха ошибиться.