Бег на место (эссе об эмиграции)

Конфликт на Украине и обострение отношений с западом. Запретительные законы и коррупция. Причин для эмиграции может быть много. Судя по числу и динамике отъездов прошлого года, началась очередная волна эмиграции из России.

Худощавый старик с в небрежно закатанных штанах и замызганной рубашке застыл на каменном уступе. Под его ногами — кипенно-белый занзибарский песок, впереди — бесконечная гладь Индийского океана, за спиной шумят играющие в футбол босые школьники. Мужчина не замечает ничего вокруг. Иссохшее, обгоревшее на солнце лицо не выдает эмоций, неподвижный взгляд устремлен куда-то за горизонт. Живого человека в нем выдают только чуть подрагивающие руки. Местные не знают имени этого человека и зовут его Бо. В переводе с суахили это значит «хорошо», «все в порядке». «Местный талисман,— объясняют многочисленные пляжные продавцы, кивая в сторону мужчины.— Если сегодня он здесь, значит, продажи пойдут».

Я присела рядом с Бо, чтобы насладиться видом водной глади. Минут через 15, не поворачиваясь, он заговорил на ломаном английском:

— Хотите знать, кто я?

Из родной Боснии он уехал около десяти лет назад. В прошлой жизни владел небольшой автомастерской и торговал подержанными машинами — жил в общем-то лучше большинства соотечественников. В какой-то момент он «устал от всего и отправился на поиски себя и лучшей жизни» — сначала в страны Азии, потом Африки и в итоге осел на Занзибаре. Бо считает себя гражданином мира — говорит, что у него нет родины и национальности, дома и семьи. Он не пользуется деньгами: «Все-все-все дает природа».

Таких людей, как Бо, можно встретить почти в любой точке мира, которая попадает под описание «чудесный климат и атмосфера свободы». В разное время они «устали» от местных реалий, а если не можешь изменить их или адаптироваться, выход один — уезжать.

Число официально эмигрировавших из России в 2013 году, по данным Росстата, превысило 186 тыс. Неофициальная цифра, которую называют собеседники, живущие за границей,— не менее 2,5 млн. В первом квартале 2014-го Россию официально покинули 60 тыс. человек — это на 64% больше, чем за аналогичный период 2013 года.

Если подобная динамика сохранится, то по итогам 2014-го даже официальная статистика зафиксирует отъезд более чем 307 тыс. человек — подобные цифры можно обнаружить разве что в первой половине 1990-х годов. "Новая волна эмиграции — пятая, выходит,— не вынужденная и не политическая, как первые три, и не экономическая, как четвертая (та, что прокатилась в 1990-е). Как назвать эту волну? Пожалуй, эмиграцией разочарования«,— написал на своей странице в Facebook за неделю до отъезда в Германию медиаменеджер Леонид Бершидский.

Уезжающих в последние годы за рубеж россиян-предпринимателей можно условно разделить на две группы. Одни, вооружившись внятным планом и подготовив почву, отправляются за лучшими условиями в развитые страны — США, Германию, Великобританию, Канаду. Например, Михаил Иванов продал свою долю в крупнейшем российском деловом издательстве «Манн, Иванов и Фербер», уехал с семьей в США и развивает проект Smart Reading — библиотеку резюме деловых книг.

Другие не строят далеко идущих планов — авантюристы, бросающиеся в омут с головой. Эти «сумасшедшие географы» едут в страны Азии, Латинской Америки, Африки. Чем экзотичнее, тем лучше.

Разумеется, переезд еще не гарантирует решения всех проблем. Что ждет новых бизнес-эмигрантов за рубежом?

Строго по плану

Боль, боль, надежда, ни единого просвета, снова боль, слезы, одиночество, та же нестерпимая боль... Такой помнит свою жизнь в Рязани Ала Сергеева. В 27 лет она потеряла сначала мать, которая долго и мучительно умирала от рака, затем отца, который не выдержал потери жены. Свой побег из «Шоушенка», как Сергеева называет родную Рязань, она совершила через полгода после трагедии в семье, в начале 2013-го. В ее личном дневнике на странице «План» тогда значились всего два пункта: «1. Уехать. 2. Не возвращаться». Хотя на самом деле к вопросу эмиграции девушка подошла основательно.

В 25 лет Сергеева всерьез увлеклась декупажем (техника декорирования различных предметов и поверхностей) и даже зарегистрировала ИП. Но события в семье не позволили превратить хобби в бизнес, поэтому исполнять мечту Сергеева уехала во Францию — «туда, где преобладает чувство вкуса и ценится творчество». Сейчас девушка живет в студенческом общежитии в Париже (комнату ей бесплатно предоставили друзья) и продает ежемесячно с полсотни поделок: от шкатулок до прикроватных тумбочек. Говорит, что сама справляется с декорированием такого объема. Заработка $1,5-2,5 тыс. ей хватает. В ближайшее время Сергеева хочет зарегистрировать юрлицо и открыть небольшой магазин в одном из пригородов Парижа.

В Европу, по данным Росстата, в 2013 году эмигрировали чуть более 8,7 тыс. человек — это около 23% всех уехавших в страны дальнего зарубежья россиян. Европейские страны в глазах эмигрантов сдают свои позиции четвертый год — их доля в общем количестве отъездов стабильно сокращается на 1-2%. В рейтинге лучших стран для бизнес-эмиграции европейским странам принадлежат 19 позиций, хотя в прошлом году они занимали 25 мест. Для сравнения: в один только Китай в 2013-м перебрались 8,5 тыс. русских.

Кризис, который в Европе начался в 2007-м, до сих пор не закончился. Но улучшения налицо. Если по итогам 2012 года положительной динамикой ВВП могли похвастать лишь несколько государств Центральной и Восточной Европы, то теперь только восемь из 38 европейских стран продемонстрировали отрицательный показатель по году.

Впрочем, в конце 2013-го на пути российской бизнес-эмиграции в Европу появилась новая преграда — европейцы. Кирилл Мольский, совладелец турагентства в Испании, вспоминает случай со своим коллегой Петром (фамилию собеседник не называет) в Польше. «Весной в ресторан к Пете зашла группа из 20 человек. В основном поляки, но были еще немцы и французы. Сдвинули столы, расселись, открыли меню и вдруг громко начали требовать главного менеджера,— рассказывает Мольский.— Петя тогда решил лично разобраться в ситуации. Оказалось, что гостям не понравилось наличие в меню русского перевода: мол, мы в Европе или не пойми где? А когда узнали, что Петр родом из России,ушли». Сам Мольский в Севилье с подобными ситуациями в бизнесе не сталкивался, но уточняет, что после обострения политических отношений между Россией и Европой из-за событий на Украине, когда слышат русскую речь, «бывает, неодобрительно смотрят».

Кроме того, Европа продолжает взятый еще в 2012 году курс на ужесточение требований для эмигрантов. Например, Латвия с 1 сентября текущего года поднимает минимальный порог стоимости недвижимости, позволяющий претендовать на получение вида на жительство (ВНЖ), с нынешних 75 тыс. евро до 150 тыс. евро. Однако, как говорит Александра Кириллова, отец которой перевез летом 2013-го всю семью в Хорватию, «дорогу деньгам Европа никогда не закроет». Этот тезис подтверждают собеседники из Чехии, Германии, Польши, Италии, Испании и Черногории. То же касается и США, несмотря на непростые взаимоотношения этой страны с Россией.

"Развитые страны для эмигрантов представляют интерес только в том случае, если у них либо уже есть свой бизнес и им хочется переехать в комфортные для жизни условия, либо попросту много денег, чтобы запустить новый бизнес и иметь возможность его потерять«,— уверен Андрей Крумский, владелец небольшого ресторана в Чехии. О дин из недавних примеров — переезд Алисы Чумаченко, основательницы Game Insight, и венчурного инвестора Игоря Мацанюка в Литву. По информации, официальная причина отъезда в Европу — поиск более комфортных условий для развития бизнеса и желание привлечь иностранных инвесторов, чему в России препятствует политическая обстановка.

На фоне неоднозначной ситуации с эмиграцией в Европу и Америку все больше привлекает россиян-эмигрантов Азия. В страны этого континента в 2013 году, по статистике Росстата, эмигрировали 56% всех уехавших. Годом ранее азиатский взнос в статистику отъездов не превышал 45%. Всплеск эмиграции по принципу «куда-нибудь» привел к неожиданному расширению географии.

Случайные числа

52-летний уроженец Санкт-Петербурга Кирилл Шрайбер — серийный бизнесмен со стажем. В разное время он владел производственным кооперативом, развивал ювелирный и полиграфический бизнес, занимался строительством телестудий и оптовой продажей фруктов. В 2007 году его сын Илья поступил в местный вуз на отделение телевизионной журналистики, но, когда отец пытался выяснить у сына, чему его там обучают, оказалось: «ничему».

Тогда же к Шрайберу-старшему обратился его товарищ из Доминиканской Республики с просьбой подыскать человека, который бы занялся раскруткой сайтов. Уже через два дня Илья оказался в стране Карибского бассейна и сейчас шутит, что его тогда «отправили из России, привязав к хвосту самолета».

Через некоторое время в Доминикану переехали дочь Кирилла, жена, а потом и он сам. Семья Шрайберов сегодня владеет примерно десятком фирм в Санто-Доминго: глава семейства придерживается позиции, что стая дельфинов более эффективна, чем один кит. Одно из направлений работы — недвижимость: принадлежащие Шрайберам компании выкупают хорошие земельные участки и перепродают их маленькими порциями, в первую очередь русским и доминиканцам.

Также семья Шрайберов занимается электронными географическими картами. "Однажды нам потребовались качественные карты по До-миникане, и оказалось, что проще их разработать, чем найти. Отыскал людей в России, они все отрисовали«,— вспоминает Шрайбер-старший. Сейчас по его GPS-картам ездит даже президент Доминиканы, уверяет бизнесмен. Совокупный оборот бизнесов русской семьи — около $4-5 млн в год, план на ближайшие годы — вырасти до $10-20 млн.

В рейтинге лучших стран для бизнес-эмиграции много таких «доминикан» — экзотических государств-новичков, которые в прошлом году даже не претендовали на попадание в топ-50: например, Лаос, Панама, Шри-Ланка. Годовая динамика роста ВВП неочевидных для эмиграции стран зачастую превышает 7% — эту планку, как показывают расчеты, в 2013 году преодолели сразу 20 стран, в их числе, например, Камерун и Гана.

Основные преимущества подобных государств, по словам собеседников,— позитивный настрой местных жителей и жаркий климат, обилие возможностей для развития бизнеса в силу низкой конкуренции и растущий уровень потребления.

Лет пять назад эмиграционной экзотикой можно было бы назвать Таиланд и Индонезию — направления, которые пользовались популярностью у туристов, но тогда еще не рассматривались в качестве стран для запуска бизнеса.

Сегодня можно насчитать несколько десятков ИТ-компаний, открытых русскими в Таиланде и работающих как с азиатской, так и российской аудиторией. К примеру, Александр Плотников с женой живут в Таиланде четыре года и при этом управляют двумя компаниями в Москве: «Каваи Фэктори» (Kawaiifactory.ru), которая занимается разработкой, производством и продажей сумок, аксессуаров, подарков и имеет сеть франшизных магазинов-киосков, и Monoroom.ru — онлайн-ритейлер и шоу-рум вещей из азиатских мегаполисов. Теперь же на роль Таиланда, ставшего у россиян-предпринимателей синонимом комфорта, похоже, начинают претендовать отдельные латиноамериканские и африканские государства.

Почти все собеседники, переехавшие в экзотические страны, с удовольствием рассказывают про низкую стоимость запуска бизнеса: необходимые на регистрацию юрлица средства редко превышают $1 тыс. Процедуры для ведения бизнеса упрощены до предела. Так, дочь Кирилла Шрайбера в свои 16 лет сама управляла одной из семейных компаний и решала все вопросы с налогами и ведением бухгалтерии.

С не меньшей охотой владельцы бизнесов рассказывают и про сопутствующие риски. Ключевая проблема жарких стран — сотрудники. Так, жители латиноамериканских стран отличаются расслабленностью и склонностью к «раздолбайству», как выражается один из собеседников. Как следствие — все бизнес-процессы проходят в вялотекущем режиме, а сотрудников и контрагентов приходится довольно жестко контролировать.

Основная сложность с кадрами в африканских странах — неумение персонала пользоваться современными технологиями, как рассказывает Сергей Аванцев, в 2011 году инвестировавший средства в тревел-оператора по Танзании. «Не хочу сказать, что африканцы не умеют отправлять e-mail или постить что-то в соцсетях,— умеют. Но это и все,— сетует Аванцев.— Сбор информации? Аналитика? Обработка данных? Даже не мечтайте. По крайней мере, в Восточной Африке».

Кроме того, экзотические страны таят в себе проблему и для предпринимателей: они могут заразить «расслабленностью» кого угодно. «Когда я приезжаю в Танзанию, я полон энергии и начинаю всех «строить». Но проходит неделя-две, и я думаю: «А зачем? Может, ну его, само как-то решится». В общем, «акуна матата» проникает в твой мозг и сбивает с делового ритма«,— рассказывает Аванцев, который по этой причине так и не эмигрировал в Танзанию и живет в родном Санкт-Петербурге.

Кирилл Шрайбер рассказывает, что россияне, переезжающие в страны Карибского бассейна, пытаются каждый раз затеять «одну и ту же одинаковую дурь»: открыть русский ресторан, создать русский журнал или «супер-мегапортал про... (название страны)», запустить агентство недвижимости в совковом формате. "Излишне говорить, что все это помирает в лучшем случае через год, как только заканчиваются деньги у наивного инвестора или у самих затейников«,— уверяет Шрайбер. Аванцев разделяет эту точку зрения, ссылаясь все на ту же «акуну матату», которая часто не позволяет эмигранту рассуждать здраво.

В Европе или США эмигрант, у которого возникли проблемы с деньгами, всегда имеет возможность устроиться дворником, официантом, мойщиком машин или разнорабочим. До сих пор на слуху история бизнесмена Олега Яковлева, экс-владельца разорившейся сети «Банана-мама», который в 2013 году устроился работать продавцом в один из магазинов H&M в Калифорнии.

А вот в Доминикане или Танзании, как признаются собеседники, «никто белого на такую работу не возьмет». Да и никаких социальных пособий, за счет которых живут многие российские эмигранты в развитых странах мира, здесь не предусмотрено. Несмотря на то что в экзотические страны переезжают в поисках спокойной жизни, риски очень высоки.

— Во, как вас на самом деле зовут и сколько вам лет? — задаю я своему занзибарскому собеседнику земные вопросы.

— Меня зовут Бо и мне...— он задумывается, затем поворачивается ко мне, на его лице улыбка.— Знаете, а ведь я счастлив.

«Старику» 46 лет, зовут его Дино. Он потерял связь с прежним миром и не стал частью нового, превратившись лишь в «талисман» для местных торговцев.

Но, кажется, с этой реальностью смог ужиться.

• Феномен популярности: цена успеха
• Охота на корпоративного вампира