Интернет-зависимость — болезнь, устойчивая к лечению
Марк Потенца, психиатр из Йеля и директор Программы по изучению импульсивности и расстройств системы контроля над импульсами, изучает разные зависимости больше 20 лет. В начале своей карьеры он, как и многие его коллеги в то время, занимался, в первую очередь, проблемами химической зависимости — наркоманией и алкоголизмом.
Впрочем, скоро он обратил внимание на пациентов с другими отклонениями, классифицировать которые было сложнее. Например, к нему обращались больные, страдавшие от трихотилломании — неконтролируемого желания дергать себя за волосы, пока они не выпадут.
Другие попали под наблюдение врачей из-за проблем с азартными играми: они не могли прекратить играть, сколько бы денег ни потратили. Именно на эти типы поведения — тогда их еще не считали зависимостями — Потенца и обратил внимание. Он задался вопросом, не аналогичны ли эти поведенческие отклонения химическим аддикциям?
В каком-то смысле — нет. Никакое поведенческое нарушение не может сравниться с веществами по силе воздействия на физическое состояние человека: какой бы ужасной трихотилломанией вы ни страдали, вы ничего не вкалываете в вену.
На глубинном уровне у этих нарушений может оказаться много общего, как указывают Потенца и его коллега Роберт Лиман в недавней статье, подводящей итоги 20 годам исследовательской работы. И поведенческая, и химическая зависимость характеризуется тем, что больной не может контролировать ни само поведение, ни степень своей вовлеченности в это поведение — даже если чувствует его негативные последствия. И в том, и другом случае имеет место страстная зависимость: больной чувствует внезапную и мучительную потребность поставить деньги или перекурить прямо в середине ужина — и не может остановиться.
И химические, и поведенческие аддикции имеют, похоже, какую-то общую генетическую основу. Например, несколько одинаковых генных мутаций обнаружено у алкоголиков и наркоманов, а также у людей с игровой зависимостью. Кроме того, химические процессы, происходящие в мозгу при различных зависимостях, схожи. Например, как известно, наркотики воздействуют на мезолимбический путь — центр удовольствия в мозгу.
В случае пристрастия к азартным играм активируются те же самые зоны внутренней системы вознаграждения. Тревор Роббинс, невролог-когнитивист из Кембриджа, и психолог Люк Кларк (тогда работавший в Кембридже, а теперь возглавляющий Центр изучения азартных игр в Университете Британской Колумбии) проанализировали существующие клинические исследования поведенческих аддикций и пришли к выводу, что базовые неврологические причины двух типов зависимости в значительной степени совпадают.
Как измерить зависимость?
Потенца же в последние годы все чаще сталкивался с новой проблемой: люди, приходившие к нему, жаловались, что не могут отказаться от интернета. Ученый отмечает, что есть определенное сходство между этим нарушением и поведенческими аддикциями, которыми он занимается уже давно.
Помимо похожих последствий, к числу общих черт стоит отнести, например, и «непреодолимое желание погрузиться в это аномальное поведение и отказаться от всей остальной жизни». Выражаясь словами Роббинса и Кларка, это «поведение ради поведения».
Впрочем, кое-что — и уже более сложное — все-таки делает интернет-зависимость непохожей на другие аддикции. В отличие от игромании и даже трихотилломании, вред от использования интернета сложно обнаружить и каким-то образом «подсчитать» или измерить степень зависимости. Если вы играете, вы влезаете в долги и портите жизнь себе и близким. Но как быть с симптомами одной пациентки Потенцы (назовем ее Сью)?
Студентка колледжа, Сью впервые пришла на прием по требованию родителей, которые были обеспокоены определенными изменениями в поведении дочери. Будучи примерной ученицей в старшей школе и общительной девушкой, она вдруг впала в депрессию, стала прогуливать занятия, отказываться от всех культурных мероприятий в колледже и все чаще назначала в интернете странные свидания сексуального характера с людьми, которых никогда в жизни не видела.
Сью проводит большую часть времени в социальных сетях — но значит ли это, что ее проблема связана с интернетом, а не с неустроенностью ее социальной и сексуальной жизни? А что, если она всю оставшуюся жизнь просидит перед монитором — за изучением языков или написанием статей для Википедии?
В конце концов, интернет — это только средство, а не активность как таковая. Если вы играете в азартные игры онлайн, у вас, возможно, игровая зависимость, а не проблемы с интернетом. Если вы часами покупаете вещи в интернет-магазинах, может быть вы шопоголик. «Некоторые считают, что интернет — это орудие, а не суть расстройства», — говорит Потенца. Может ли существовать тяга к выходу в сеть, сопоставимая с тягой к алкоголю?
История зависимости от интернета
В далеком
Если дело доходило до состояния, которое люди описывали уже как «зависимость», это, похоже, была зависимость от средства общения как такового, от чувства подключенности к чему-то, включенности во что-то, а не от тех действий, которые можно было проделывать при помощи этого средства.
К 2008 году озабоченность общества по поводу интернет-зависимости достигла такой силы, что в «Американском психиатрическом журнале» вышла редакторская колонка, в которой с большой долей уверенности утверждалось, что интернет-зависимость будет включена в последнюю, пятую версию Руководства по диагностике и статистике психических расстройств (DSM-V) — настоящей Библии психиатров. 10 лет исследований, писал психиатр Джеральд Блок, только доказали гипотезу, которая была выдвинута еще в работе 1997 года: интернет может провоцировать появление тех же типовых черт поведения, таких как чрезмерное использование, изъятие, привыкание, что и более привычное злоупотребление веществами, и последствия могут быть такими же негативными. Более того, Блок заключает, что «интернет-зависимость устойчива к лечению, в случае этого заболевания возникают значительные риски и часто случаются рецидивы». Это стало болезнью, требующей лечения, как любой другой недуг.
Осознание того, что интернет может вызывать аддикции сам по себе, со временем только крепнет. Авторы опубликованного в
Неадекватное интернет-пользование (меньшее отклонение от нормы, состояние, характеризующееся проблематичным, но все же не саморазрушительным поведением) было диагностировано в 13,5 % случаев. Люди, которые демонстрировали проблемное поведение при пользовании интернетом, одновременно были более подвержены и другим психологическим проблемам: депрессии, тревожности, СДВГ и обсессивно-компульсивным расстройствам.
Интернет — это проблема
В конечном итоге интернет-зависимость не вошла в список официально признанных поведенческих зависимостей в DSM-V, зато туда попала навязчивая игромания. Для этого потребовалось несколько десятилетий интенсивной научной работы, а по вопросу интернет-зависимости просто не было накоплено достаточное количество систематизированных данных лонгитюдных исследований. Но Потенца убежден в том, что заключения Блока верны. Сью была не первым его пациентом, для кого интернет стал причиной вполне реальных и все нарастающих проблем. Число таких пациентов медленно росло последние несколько лет; та же картина наблюдалась и в практике его коллег.
Потенца работал с зависимостями не одно десятилетие, и проблемы Сью и ее товарищей по несчастью были в такой же степени реальны, как и проблемы, например, азартных игроков. И дело здесь не в обычной тревожности, принявшей новую форму, а в интернете как таковом. «Я думаю, что есть люди, которым очень сложно проводить время, если они лишены цифровых устройств типа смартфонов или других способов выйти в интернет», — говорит Потенца. То есть проблема лежит в осознании возможности соединения (или отсутствия такой возможности).
Потенца согласен с тем, что эта тема вызывает куда больше споров, чем многие другие вопросы науки о поведении; психиатры больше не подвергают сомнению существование поведенческих зависимостей, но можно ли считать пользование интернетом одной из них? Мнения по этому вопросу разделились. Разница — в степени выраженности: пользование интернетом представляет собой объект изучения, который изменяется слишком быстро, чтобы успевать проводить исследования, и, соответственно, его непосредственные эффекты сложно заметить и описать. Кроме того, нет никакой возможности спрогнозировать, что будет происходить в данной области в длительной перспективе.
Проблемы с интернет-зависимостью составляют сравнительно малую часть того, чем занимается Потенца. По его подсчетам, из каждых 40 пациентов меньше 10 приходят к нему, чтобы справиться именно с этой аддикцией. Чаще всего это молодые; есть и гендерное разделение: пациенты-мужчины чаще зависят от онлайн-игр, в том числе азартных, а женщины — от социальных сетей. Но обобщения делать сложно, поскольку природа проблемы по-прежнему остается крайне изменчивой. «Правда в том, что мы не знаем, что такое норма, — говорит Потенца. — Здесь у нас нет возможности поступить так, как в случае с алкогольной зависимостью, когда мы можем определить и порекомендовать людям безопасную дозу». Другими словами, само по себе то, что вы весь день онлайн, еще не значит, что у вас зависимость: нет никаких четких утвержденных критериев, на основании которых это можно было бы подтвердить или опровергнуть.
Проблема является частью решения
Поведенческие аддикции вполне реальны, и во многих смыслах интернет-зависимость — это одна из них. Но существующие между ними различия говорят о том, что и способы лечения могут отличаться от привычных методик, принятых в работе с поведенческими или химическими зависимостями. Обычно один из наиболее эффективных способов — это идентификация и устранение триггеров. Заблокировать кредитку, избавиться от бутылок, избегать мест, где можно выпить или сыграть в покер, а иногда и людей, с которыми вы привыкли это делать.
Если речь идет об интернете, такое решение становится куда более сложным: компьютеры и виртуальная коммуникация стали неотъемлемой частью повседневной жизни, и невозможно просто выдернуть шнур из розетки и при этом продолжать функционировать в обычном режиме. Студентка может страдать от того, что она делает в интернете, но интернет нужен ей и для занятий. Парадоксально, но то, чего ей следует избегать, чтобы поправиться, в то же время необходимо ей, чтобы жить нормальной жизнью.
Потенца надеется, что сама эта «вездесущность» сможет в конце концов стать частью решения. Может быть, у вас не получится устранить триггеры — но вы сможете их перепрограммировать, как если бы бутылка сама собой закрывалась, если вы уже выпили слишком много, а в казино гас свет, если вы заступаете на опасную территорию. «Решение может быть в том, чтобы направить те же технологии в мирное русло», — говорит Потенца.
Уже существуют приложения, блокирующие определенные веб-сайты или отключающие интернет-соединение. Есть и такие, которые подсказывают, когда пора отложить в сторону смартфон. Почему бы не настроить их (с помощью врача), чтобы избежать той ловушки, попавшись в которую вы теперь испытываете проблемы с интернетом? Как это часто бывает, технология может в конечном итоге оказаться и проблемой, и ее решением.